"Эммануэль Макрон позаботился о том, чтобы во время памятной церемонии в среду избежать полемики. Однако и в характере, и в деяниях императора, умершего 5 мая 1821 года на острове Святой Елены, все приобретает значение послания для сегодняшней Франции", - пишет журналист швейцарской газеты Le Temps Ришар Верли.

"В Империи мы отказались от худшего, в императоре мы приукрасили лучшее". Эммануэлю Макрону, выступавшему с речью в Институте Франции, необходимо было найти правильные слова, чтобы в день 200-й годовщины смерти Наполеона, умершего 5 мая 1821 года, не возродить полемику, в частности, по поводу восстановления работорговли в 1802 году. Миссия была выполнена. Восстановление рабства во французских колониях? "Предательство Просвещения", - заявил президент, затем напомнив, что значение "этой важной фигуры в истории Франции" "всегда оспаривается", - говорится в статье.

"(...) Однако в 2021 году во Франции трудно не увидеть тень, которую Наполеон по-прежнему отбрасывает на осуществление верховной власти. (...) Спустя 200 лет Наполеон остается неотделимым от возникновения современного французского государства. Того государства, первым архитектором которого был Кольбер при Людовике XIV, но которое Империя поставила на службу населению... дабы лучше его контролировать", - указывает автор статьи.

"Сегодняшняя Франция все еще зависит от наполеоновского наследия, - считает историк Жан Тюлар. - Стойкими характеристиками страны остаются централизация, кодификация и регулирование определенных профессий. Тем более, что дух и институты Наполеона - всемогущее государство, социальное государство - выжили, избежав любых попыток реформ".

"Еще одно наследие, о котором Эммануэль Макрон постарался не упоминать во время подготовки к следующим президентским выборам в апреле-мае 2022 года: раскол французского консервативного лагеря, разрушенного императором и его маршалами, покрытыми славой на поле боя, несмотря на оставшихся позади них 2,5 млн погибших", - комментирует Верли.

"В 1954 году покойный политолог Рене Ремон опубликовал свой справочник "Правые во Франции", который дополнялся и переиздавался несколько раз. Его наблюдение неоспоримо и до сих пор применимо в начале XXI века: Наполеон разрушил традиционную матрицу правых, построенную во Франции вокруг монархистов-легитимистов (лояльных Бурбонам) и монархистов-орлеанистов (сторонников разделения власти между дворянством и буржуазией, как во времена правления Луи-Филиппа между 1830 и 1848 годами)", пишет Le Temps.

"К ним после Первой Империи добавилась правая партия "бонапартисты", которая подчеркивала роль лидера, слабость промежуточных органов и обращение к народу - с использованием референдумов. Наполеон III, сын Луи Бонапарта (младшего брата Наполеона I) и Гортензии де Богарне, сделал это своей аксиомой между 1852 и 1870 годами", - напоминает журналист.

"Рене Ремон разглядел преемственность этих трех правых партий после 1914 года, - объясняет историк Мишель Винок, автор книги "Шарль де Голль, бунтарь, поглощенный историей" (издательство Gallimard). - Правая партия легитимистов продолжилась в Action Française, в правительстве Виши и, с 1980-х годов в "Национальном фронте"(ныне "Национальное объединение"). Правая партия орлеанистов нашла отражение в Национальном блоке (1919), Пуанкаре, Тардье, Поле Рейно и в семилетнем сроке правления Валери Жискара д'Эстена. Что касается правой партии бонапартистов, Рене Ремон нашел их проявление в голлизме - с его обращением к народу, презрением к политическим партиям и стремлением к сильной власти для управления страной".

"А Эммануэль Макрон? "Смесь бонапартизма и орлеанизма. Метод завоевания власти наполеоновский. Программа более либеральная", - объяснил нам историк Жан-Ноэль Жанненеи в начале текущего пятилетнего срока. С тем отличием, что через него прошла пандемия. От слов "мы находимся в состоянии войны", произнесенных в марте 2020 года, до "любой ценой", которое стало экономическим правилом, означающим, что государство в любом случае будет защищать французов, имперская концепция государства вернулась в прежнее русло", - резюмирует Ришар Верли.