"Кремль использует массовые репрессии против любых оппозиционных сил в России. Эксперты сходятся во мнении, что Владимир Путин начинает новую фазу своего 21-летнего правления: трансформацию гибридного авторитаризма в абсолютный", - пишет немецкий журнал Stern.

"Юстиция привлекает к ответу сотни людей: за их выступление за освобождение Навального, за посты в социальных сетях или даже просто за то, что они оказались не в том месте и не в то время", - отмечает журналистка Эллен Ивитс.

"Посыл ясен: это может коснуться каждого. Где угодно. В любое время. Будь то студентка, учитель, журналистка, врач или обычный пенсионер: каждый может стать мишенью для этой машины - и если не оказаться за решеткой, то быть приговоренным к выплате огромных штрафов. Страх того, что рано утром раздастся стук в дверь, уже давно ходит среди всех социальных слоев. Ведь сотрудники государственного аппарата любят приходить на рассвете", - пишет издание.

"Некоторые вспоминают о темных временах. И именно Владимир Путин напоминает своим подданным о прошлом".

"У нас не 1937 год", - год за годом глава Кремля повторяет эту фразу, как мантру. (...)Однажды Путин даже позволил себе в шутку объяснить, почему те времена Большого террора не вернутся. "Что-то я не припомню, чтобы в 1937 году интернет был", - заявил он".

"Но многим не до смеха. Ведь за время 21-летнего правления Путина 1937 год, по-видимому, стал для него ориентиром. Для историка Ивана Куриллы очевидно: российский президент упоминает эту дату не случайно. "Страх этого страшного года у нас в крови", - говорит о себе и своих соотечественниках профессор, преподающий в независимом Европейском университете в Санкт-Петербурге. "1937 год врезался в нашу коллективную память как символ сталинского террора. И правительство использует это в своих целях. Кремль хочет, чтобы в воздухе витала угроза: если понадобится, условия 1937 года могут вернуться", - объяснил Курилла мотивы обращения к прошлым временам в интервью Stern".

"По его словам, российскому обществу присущ страх в какой-то момент оказаться в ГУЛАГе, и он препятствует возникновению любых движений сопротивления. (...) Тем не менее Курилла не хочет сравнивать режим Путина со сталинской эпохой террора. Слишком много отличий: "Сегодня нет объединяющей идеологии. Также не предпринимается никаких попыток построить что-то новое. Наоборот, Путин лишь пытается законсервировать то, что уже существует. Однако есть независимые институты, учреждения и отдельные люди. Их мало, но они существуют. При Сталине это было невозможно", - считает историк. (...)"Сегодняшние силовики также не готовы к осуществлению репрессий сталинского масштаба", - полагает Курилла".

"В исторической ретроспективе путинская Россия имеет гораздо больше параллелей с эпохой, которая уходит корнями в более далекое прошлое. Историк проводит сравнение с царской империей во время так называемого "мрачного семилетия", последних семи лет правления Николая I - с 1848 по 1855 год. Глубоко напуганный революциями в Европе, император посвятил себя борьбе с любыми революционными идеями в своем государстве. "Внутри страны все подавлялось. Даже малейшее стремление к независимости воспринималось как угроза", - объясняет Курилла события того времени. Николай I продолжал этот курс и во внешней политике, помогая Австрийской империи подавить попытку революции в Венгрии", - говорится в статье.

"Война за Крым в 1853 году быстро превратилась в конфликт со всей Европой. (...) В итоге Николай I потерпел горькое поражение, что означало для России потерю господствующего положения, которое империя занимала со времен Наполеоновских войн".

"Что общего между Николаем I и Путиным? "Попытка подавить все в стране. Страх того, что Россия может разделить судьбу соседних государств. Путин слишком хорошо помнит "оранжевую революцию" и последующий Майдан в Украине. Как когда-то император, Путин боится разрастания революции. Чтобы предотвратить ее, он прибегает к тем же средствам: запугиванию внутри страны и поддержке единомышленников за рубежом. Сегодня Кремль спешит на помощь белорусскому диктатору Лукашенко. Тогда это была Австрия", - объясняет параллели Курилла".

"Все направлено на то, чтобы воспрепятствовать любой деятельности гражданского общества, которую Кремль не может контролировать", - сказал в разговоре с изданием политолог Андрей Колесников. "То, что мы наблюдаем в последние годы, - это трансформация гибридного авторитаризма в абсолютный", - считает руководитель программы "Российская внутренняя политика и политические институты" Московского Центра Карнеги.

"Путин совершенно открыто отворачивается от демократии. Ее место занимает идеология русского национализма, традиционализма и империализма", - сказал Колесников. Россия, по его словам, по сей день испытывает "фантомные боли империализма". В этом контексте аннексию Крыма следует понимать как шаг к восстановлению империи. "Путин делает большой акцент на империалистической истории России. Вокруг собственной истории нагнетается истерия, создается настоящая мифология. При этом в путинском подходе к истории нет ни капли правды", - полагает Колесников".

"В частности, Кремль беззастенчиво использует в пропагандистских целях победу Советского Союза над нацистской Германией. "У нас уже давно шутят, что может сложиться впечатление, будто Путин сам завоевал Берлин и поднял флаг на Рейхстаге". Колесников напомнил о знаменитом высказывании спикера Госдумы Володина. "Путин - это Россия. А Россия - это Путин", - заявил он однажды. "В соответствии с этой логикой, сейчас Путин - это Победа. А Победа - это Путин", - говорит политолог Колесников".

"С моей точки зрения, Путин всегда был националистом и империалистом. Еще в 2000 году я предупреждал, что он может пойти по пути Бенито Муссолини и создать государство, в котором все общественные институты будут находиться под контролем Кремля. Именно так и произошло", - отмечает политолог.

"При этом Колесников считает поведение Путина признаком слабости. "Правительство осознает, что от него все больше ускользает контроль над обществом. Даже если под контролем находится одна часть общества, а другая куплена, антиправительственные настроения продолжают накаляться. В ответ на это Кремль превращает Россию в государство репрессий. Неудачное отравление Навального только ускорило процесс радикализации режима", - объясняет политолог".

"Тот факт, что Кремль воспринимает Фонд борьбы с коррупцией (ФБК)* Навального как опасность, которую необходимо устранить, лишний раз свидетельствует о его слабости. (...) Режим теряет силы и поддается иллюзии, что разгром ФБК* даст ему новую власть", - считает историк Курилла.

"В действительности политика Кремля увеличивает число его врагов, полагает он. "Недовольство велико, - говорит историк. - Что станет последней каплей - вопрос совершенно открытый. История показывает, что массовые протесты порой начинаются с очень мелких событий. Как говорится, жизнь побеждает смерть неизвестными науке способами".